Статьи Форекс. Король с четырехклассным образованием

Его называли «этаким биржевым Вельзевулом», он был владельцем крупнейшего банкирского дома, интриговал против министра финансов...

Но 1917 год поломал все. Речь – о самом знаменитом российском биржевом спекулянте начала ХХ века Захарии Жданове. 

Пусть проигравший плачет

Кое о чем в своем прошлом Захарий Петрович распространяться не любил. Немногие знали: его первая фамилия была Голяшкин. Родился Жданов в 1867 г. в селе Сменцово Ярославской губернии, где и окончил 4 класса сельской школы.

Сам делец уверял, что сменил фамилию с «высочайшего повеления», после того, как во время открытия мощей Св. Серафима Саровского в качестве кучера возил на тройке Николая II. Мол, прежняя была очень уж неблагозвучной. У недоброжелателей версия была другая: биржевой король был некогда объявлен несостоятельным должником, вот и ушел таким образом от расплаты.

Деятельность Жданова в Петербурге началась в 1903—1904 гг., после внезапной смерти тестя. Тот был человеком богатейшим, но умудрялся при этом отказывать себе во всем, за что и получил прозвище «Плюшкин».

Жданов, впервые почувствовавший вкус денег, начал скупать и продавать ценности, процентные бумаги, учитывать векселя. Местом своих операций Захарий Петрович избрал знаменитое в то время «Кафе де Пари».

А уже в 1905 году Жданов стал владельцем игорного заведения, прикрытием для которого был знаменитый «Петровский яхт-клуб». Жданов и сам пристрастился к картам, слыл игроком азартным и удачливым, постоянно "метал ответы", т.е. держал банк без ограничения ставок. Игра велась под заклад золотых часов, колец, брошей и пр. Жданов хвастал знакомым, что одних часов у него дома – 50 или 60.

Дело росло. Вскоре клуб переехал в дом № 56 на Невском проспекте (дом Елисеевых). Но в 11 утра Жданов неизменно был уже в «Кафе де Пари», куда несли свои ценности проигравшиеся игроки. Фактически, будущий король занимался ростовщичеством.

Среди постоянных посетителей «яхт-клуба» был метрдотель императорского дворца Люсьен Понсэ, большой любитель скачек, карт и пр. Часто, получая крупные суммы на закупку продуктов, Понсэ приезжал в клуб, где просиживал до утра, нередко проигрывая всё. Француз постоянно закладывал у Жданова бриллиантовое кольцо, подаренное Николаем II. Получив деньги, мчался на рынок за покупками, чтобы с первым поездом успеть на кухню дворца в Царское Село или Петергоф. А в назначенный срок брал авансы в Аничковом дворце и привозил их в кафе Жданову, где получал кольцо обратно.

Жданов, мечтавший заполучить кольцо, стал притеснять Понсэ: отказывал в деньгах или, выдавая французу по 3000-4000 руб., брал за услуги по 1000 руб. В конце-концов бриллиант оказался у него. Вот так и велись дела.

100 рублей для легенды

В 1907 году делец открыл в Петербурге банкирский дом «Захарий Жданов и Ко» по типу английских и американских банков для небогатых клиентов. Используя газетную рекламу, рассылая в громадном количестве проспекты, он быстро приобрел клиентуру, а через пять лет стал живой легендой.

Занимался Жданов исключительно биржевыми операциями. И только в его конторе счет клиентам открывали при взносе в 100 рублей (в других заведениях лимит составлял не менее 200). На эти деньги клиент просил банкира купить бумаги на бирже, затем закладывал их у того же Жданова, получал под залог кредит, вновь что-то приобретал, снова закладывал и т.д. «Пирамида» приносила немалый доход, когда курсы бумаг росли, но горе было тому, кто не успевал избавиться от акций при понижении курсов. Банкир требовал доплаты по залогу обесценившихся фондов, а при отказе записывал их на себя.

Любимейшими бумагами Жданова были акции Ленского золотопромышленного товарищества. Он «популяризовал» их, доведя курс с тысячи до 5—6 тысяч рублей за акцию. Недаром эти бумаги называли на бирже «Еленой Захаровной». И не раз одного слуха о том, что Жданов покупает ту или иную бумагу было достаточно, чтобы создать огромный спрос.

На все обвинения в спекуляции делец отвечал: "Биржа не церковь, не театр. Здесь не место для высоких эмоций и торжественных нежных настроений. Здесь борьба: все равны, все свободны и отвечают каждый за себя". 

Изгнание

Весной 1911 года Жданов воспользовался подъемом биржевых цен, распродал свои бумаги и бумаги клиентов, заработав несколько миллионов. Но в том же 1911 году следователь по особо важным делам начал весьма неприятное дело. Захария Петровича обвиняли в мошенничестве. Вскрылись случаи залога ценных бумаг, принадлежащих клиентам.

Жданов объявил о ликвидации банкирского заведения "в связи с расстроенным здоровьем основателя и главного руководителя". Чтобы рассчитаться с клиентами по выгодным для себя низким ценам, делец договорился с прессой. Газеты запестрели паническими предсказаниями скорого биржевого краха. Публика стала избавляться от бумаг, курс которых полетел вниз. Жданов был доволен, а уголовное дело замяли, по слухам – вследствие приятельских отношений ответчика с прокурором.

Жданов не оставил биржу, хотя обширных операций уже не вел. Карьера его оборвалась только в 1914 году, когда Совет фондового отдела Петербургской биржи исключил его из числа действительных членов "за крайне вредную деятельность". Делец удалился на покой, поселившись на огромной даче в Петергофе.

За злостное понижение курса

В годы Первой мировой войны, когда официальная биржа была закрыта, Жданов снова начал пользоваться серьезным влиянием среди биржевых воротил, входя во всевозможные синдикаты. А вот после октября 1917-го миллионеру пришлось нелегко. В 1918 году его арестовывали девять раз, причем во время многочисленных обысков никаких ценностей в квартире так и не обнаружили. Восемь месяцев Жданова продержали в ЧК и освободили только после убийства Урицкого, который лично вел дело. 

Бывшему "королю" несмотря ни на что удалось спасти часть капитала. Что-то было на счетах за границей, какие-то ценности он закопал на даче. Так что при НЭПе делец благополучно вернулся к операциям на возобновившей работу Петроградской бирже. В итоге в 1922 году по обвинению "в злостном и умышленном понижении курса червонца" Жданов на три года был выслан на родину, в Ярославскую губернию. По отбытии срока власти не оставили надежду найти его сокровища и в 1930 году Жданова вновь арестовали, обвинив во всех смертных грехах. Приговор гласил: 10 лет на Соловках.

Потом был побег и очередной арест, когда следователям удалось "убедить" обвиняемого перевести в фонд индустриализации 650 тысяч франков, хранившихся в Парижском банке. На требования чекистов передать Советской власти остальное Жданов уверял; отдано все. Впрочем, знакомым прожженный делец хвастал, что после революции заработал в 10 раз больше, чем отобрали большевики. Кто знает, было ли это правдой. Точно известно одно: дело было закрыто, а Жданова выслали в Архангельскую область, где он и умер.